Уорлегган - Страница 97

— Могу я на тебя положиться, Элизабет? — спросил Джордж. — Через месяц?

— Хорошо. Через месяц.

Тогда он приложился губами к ее шее. Она подумала, что здесь побывали другие губы. Боже, я заперта в клетке. Всё потеряно! Зачем пришел Росс? Ненавижу его за это! И презираю. Мы больше никогда не будем друзьями! Только недругами. Я буду с Джорджем душой и телом, его верной женой и преданным другом! И буду выступать против Росса. Зачем он пришел? Боже, я заперта в клетке. Всё потеряно.

Книга четвертая

Глава первая

Элизабет и Джордж поженились двадцатого июня. Вопреки желанию невесты в Кардью устроили пышный прием, где присутствовало больше сотни гостей. С самого начала именно этого хотел Джордж. Жених и невеста отправились в свадебное путешествие и не вернулись до августа. Затем они поселились в Кардью. Элизабет обнаружила, что Николас Уорлегган с супругой еще не выехали, как обещали, по словам Джорджа, но готовятся к отъезду, по его же словам.

Касгарн продали, и родители Элизабет переселились в Тренвит, где за ними присматривала пожилая пара с приличным воспитанием и несколько слуг попроще. Джордж хотел выселить тетушку Агату, чтобы за ней пришлось присматривать Россу, но Элизабет и слышать об этом не хотела, так что тетушка Агата осталась.

Продажу насоса с Уил-Грейс отменили, и четвертого июня работы возобновились. К июлю завалы расчистили, снова началась добыча. В числе первых спустившихся вниз шахтеров оказались Эллери и молодой Нэнфан. Деньги закончились, но Росс занял у Блюитта еще пятьдесят фунтов, а потом и еще пятьдесят, и все их потратил.

Жизнь в Нампаре потекла своим чередом, по мере смены времен года. Скосили и заскирдовали сено, пшеница и овес пожелтели и созрели. В этом году их посеяли близко к дому, и весь день слышался шорох колосьев. Даже когда грохотало море, где-то неподалеку можно было уловить их тихий шелест.

Армии союзников еще не взяли Париж, похоже, теперь такая возможность не предоставится еще год. Вероятно, и гораздо дольше, потому что наконец-то набрала силу скрытая энергия революции. Генерала Кюстина, неудачливого и чуждого бургундца, отправили на гильотину и назначили ковать победу Лазара Карно. Своим первым декретом он установил levée en masse , призвав всех французов встать под ружье, чтобы все служили Франции, вплоть до последней женщины и ребенка. Это была новая концепция ведения войны, или вновь оживленная старая, забытая за тысячи лет цивилизации.

Росс и Демельза так должным образом и не примирились. Иногда она жалела, что не ушла. Иногда думала, что стоит это сделать. Но все же так и не поняла подлинные чувства Росса. Элизабет вышла замуж за Джорджа. Это случилось, несмотря на его вмешательство. И если только он не готов увезти Элизабет из Кардью силой, ему не на что больше надеяться. Таким образом, Росс останется в Нампаре с Демельзой. Если она готова смириться с тем, что занимает в его сердце второе место, то может с ним жить.

Но готова ли она с этим смириться? Временами ей казалось, что да, а часто — категорически нет. Ее по-прежнему терзал отказ Малкольму МакНилу. Она, Демельза Полдарк, оказалась добродетельной и целомудренной — вот что ее мучило. Она перестала молить о смерти, но и только. Когда она увиделась с сэром Хью Бодруганом, тот раздраженно спросил, что случилось, и Демельза солгала, заявив, что и не намеревалась оставаться на ночь и ушла вскоре после окончания бала, а поскольку его окружали гости, не решилась помешать. Она молилась, чтобы больше никогда не увидеть МакНила. Это будет сущим кошмаром.

Росс по-прежнему спал внизу и не сделал ни единой попытки восстановить нормальные отношения — и это была еще одна причина их отчуждения, несмотря на то, что она отказала бы, если бы Росс попытался к ней приблизиться. Демельза полагала, что после утонченных и изысканных удовольствий с Элизабет жена вызывает у него отвращение.

Всё это вместе отравляло ее, разъедало самоуважение, вставая на пути привычного желания забыть и простить.

Часто Росс вел себя с ней как чужой, он не был таким со дня их свадьбы, хотя иногда был вполне дружелюбен и общителен в пределах бытовых проблем. Когда они узнали про свадьбу Элизабет, Росс никак не отреагировал и ничего не сказал, лишь его лицо на время напряглось, но лишь сменил тему разговора и больше к этому не возвращался.

Шахта стала способом сбежать от собственных мыслей. Мысленно он себя похоронил, да и фактически, работая дольше любого другого. Его лицо побледнело, а с наступлением лета покрылось загаром. Самые неприятные часы наступали по вечерам, но Демельза обычно придумывала себе занятия, пока текли долгие дни.

Со временем шахта стала приносить небольшую прибыль. Росс и Хеншоу дважды всё проверили, чтобы убедиться — ошибки нет. Хеншоу предложил поставить в рамочку страницу из учетной книги, отмечающую это событие. Они пока не надеялись вернуть вложения, но хотя бы не терпели убытков. До ближайшей выплаты по личному долгу Россу оставалось четыре месяца, и он рассчитывал, что сможет выделить сотню фунтов, а может, и сто двадцать, и к концу года наскребет достаточно, чтобы удовлетворить кредиторов еще на год. Неизвестный благодетель, раз уж он взял на себя такую роль, вряд ли станет наседать из-за семидесяти или восьмидесяти фунтов.

В сентябре стало известно, что мистер и миссис Джордж Уорлегган приедут в Тренвит-хаус. Новости взбудоражили Росса больше, чем известие о свадьбе, к которому он был в какой-то степени готов. Он решил два дня провести дома, в то время это было единственно возможным способом показать, что жизнь возвращается в нормальное русло. Вскоре последовали новости, что в Тренвите затеяли масштабные ремонтные работы. Все гадали о причинах подобной щедрости Джорджа по отношению к родителям Элизабет. Если он делает это ради них. Об этом думали и Росс с Демельзой, но не обсуждали друг с другом. Такие предположения лучше не произносить вслух.