Уорлегган - Страница 68

Он избегал даже Росса и Демельзу, и когда они с Россом поскакали после суда домой, то впервые за это время поговорили наедине.

Некоторое время друзья обсуждали исход дня. Росс думал, что ни Ботрелл, ни человек из Сент-Агнесс не станут отбывать наказание. Военно-морскому флоту требовались люди, и двум заключенным, как опытным морякам, наверняка дадут возможность выбора.

— Не могу сказать, что это лучший вариант, но дело в самоуважении. Думаю, что хотя бы Ботрелл выберет флот.

— Рад, что тебя не обвиняли, Росс. Я подумал, они могут попытаться к тебе прицепиться, это ведь твоя земля, в особенности учитывая, как тебя пытались осудить на прошлых слушаниях.

— Так бы и вышло, если бы не Тренкром. Он снабдил меня свидетелями, которые присягнули, что меня не было дома в день выгрузки.

— У выхода из суда ко мне подошел человек, сказал, что он от мистера Тренкрома, и тот желает выплатить мой штраф.

— И что ты ответил?

— Разумеется, отказался! Я ввязался в эту авантюру не ради Тренкрома.

— Нет, ты сделал это ради меня. Я говорил, как к этому отношусь?

— Не стоит беспокоиться.

— Я перед тобой в неоплатном долгу.

— О, чепуха.

Несколько минут они ехали молча. День был ветреным, но не холодным. Над головами с криками кружили чайки, солнце придавало их крыльям блеск. Росс был не из тех, кто продолжает расспросы, когда они явно нежелательны, но понимал — что-то с Дуайтом не так.

— Третьего дня видел твоего друга Райта. Полагаю, ты до сих пор собираешься покинуть нас, когда всё уляжется?

— Я пока не определился.

— А как твоя женитьба на Кэролайн?

— Ее отменили. Глупое ребячество. К счастью, мы вовремя это поняли.

Росс уставился на своего друга.

— В результате этого дела с контрабандой?

— Нет, разумеется.

— Демельза настаивает, что это именно так. Говорит, ты сказал ей, что вы уезжаете в субботу ночью. Видимо, на планы повлияла твоя задержка?

— Не в ущерб мне, как я теперь понимаю. Нам не стоило этого делать, Росс. Мы несовместимы, были захвачены глупой страстью, которая не продлилась бы долго и сделала бы нас обоих несчастными.

— А сейчас к чему она привела?

— Мы временно несчастны, но потом будем за это благодарить. Если бы ты это признал, я был бы в долгу перед тобой, а не ты передо мной.

Дуайт говорил достаточно твердо, но Росс видел, чего ему это стоит. Ему хотелось бы сказать что-нибудь в утешение, но в глубине души он был такого же мнения, как и Дуайт. Эти отношения были обречены. Лучше горькое разочарование сейчас, чем унижение и несчастье от мезальянса длиной в целую жизнь.

Мысленно поискав другую тему, через некоторое время Росс сказал:

— МакНил, офицер драгун, после ранения выглядит неважно. Он и правда остановился у Бодруганов?

— Да. Они знакомы с ним со времен его первого визита и пригласили погостить. Я по-прежнему его навещаю.

— Ты? Вот так сюрприз.

Дуайт слегка улыбнулся.

— Я знаю. Мы по разные стороны закона. Но в субботу ночью я взял на себя ответственность и перевязал его рану в твоем доме, так что, похоже, он благодарен, что я не дал ему истечь кровью, в общем, потребовал, чтобы я снова его посетил, так мы и порешили.

— Вы могли бы побеседовать об этике контрабанды.

— Мы это не обсуждаем. Но думаю, он не желает никому зла, за исключением человека, который его подстрелил. Без сомнений, МакНил пока не может путешествовать и даже не смог присутствовать нынче на суде, он горько сожалеет о каждом дне, который проводит вдали от своего полка и войны с Францией.

— Думаю, если он будет терпелив, то за несколько месяцев возможность покрыть себя славой никуда не денется.

— Наверное, нет. Сложно предвидеть, как долго это продлится.

— Что ж, когда страна с армией в пятьдесят тысяч человек, главным образом задействованной за границей, вступает в драку с армией в полмиллиона, находящейся дома и ударяющей прямо во фронт...

— У нас есть союзники.

— Пруссия и Австрия? Весь прошлый год, когда у них имелись великолепные возможности, они медлили. Голландия? Думаю, голландцам понадобится кое-что поболее, чем несколько наших канонерок и полк пехоты, чтобы им захотелось сражаться.

— В последние недели я всё думал, что мне следует что-то предпринять, — сказал Дуайт. — Сложно понять, что именно, но эта мысль привлекает меня всё больше, наверное, помогает избавиться от ощущения собственной бесполезности.

— Что ж, не торопись. Обдумай всё хорошенько — когда окажешься на сковородке, с нее уже не спрыгнуть.

Перед тем, как они расстались, Дуайт сказал:

— А как твоя встреча с Марком Дэниэлом, всё оказалось тщетным?

— Не совсем, потому что показала мне, какой я самоуверенный глупец.

— Он не дал ни одного полезного совета?

— Ни единого.

— И долго ты намерен продолжать?

— Пока не закончится уголь.

Дуайт молчал, пока не натянул поводья на повороте.

— И как там Дэниэл, Росс?

— То событие оставило свои отметины, как ты и сам понимаешь.

— Да... как я и сам понимаю.

Росс поехал вниз по долине. «Черная суббота» имела и еще одно важное последствие. Теперь бухта Нампары стала бесполезна для мистера Тренкрома. Таможенники не следили за ней каждую ночь, но дурная слава той стычки и ущерба от нее надолго вывела бухту из игры. Теперь вопрос заключался не в том, хотят ли рисковать Полдарки, это мистер Тренкром не хотел рисковать. Это сильно повлияло на доходы Росса, разница была весьма существенной и совсем некстати. Он снова сделал ставку и снова проиграл.