Уорлегган - Страница 58

К оглавлению

— Томас?

— Пошел наверх, мисс, всего три минуты как. Не думаю, что спустится.

— Тогда подожди еще пять минут, а потом ступай к лошадям.

— Да, мисс.

— Я иду прямо к карете. Элеанор уже там. Мы будем тебя ждать.

— Хорошо, мисс.

Приготовившись покинуть кухню, она посмотрела на часы. Пять минут двенадцатого. Дуайт уже должен ждать.

***

Лотти Кемпторн проснулась почти сразу же, как почувствовала на лице дуновение прохладной ночи. Она не двигалась, но заметила, что отец совсем рядом и высунулся в окно.

Она услышала его приглушенный голос.

— Это просто лихорадка, я думал за вами послать, доктор, но потом решил подождать до первых петухов, чтоб вас не беспокоить. Может, утречком будете проезжать мимо...

— Я осмотрю тебя сегодня, — произнес голос снаружи.

— Думаю, это может подождать, и завтра...

— Впусти меня. Нам надо поговорить.

Пока, что-то бурча про себя, ее отец закрыл окно и стал натягивать штаны, Лотти не шевелилась. Она знала, что не должна обращать внимания, когда отец уходит или приходит, а если же задаст вопрос, то, скорее всего, заслужит оплеуху или ругательство. Так что она поудобнее легла на тонком и твердом матрасе, прислушиваясь к тихому дыханию спящей рядом Мэй.

Отец спустился вниз, прихватив свечу, и Лотти услышала, как тот отодвигает засов на двери. Большинство жителей Сола никогда не запирали двери, ни днем, ни ночью, но только не Чарли. Она услышала, как отец разговаривает с гостем, и села, почесавшись в темноте. Она гадала, зачем доктор Энис решил так поздно их навестить, и почему говорит таким странным тоном. Доктор Энис был к ней так добр и всегда любезен. Не иначе случилось нечто ужасное.

Она не могла совладать с любопытством, выскользнула из постели и, дрожа, пробралась к люку, ведущему вниз, подняла его на пару дюймов и заглянула.

Ее отец сидел на стуле, под пристальным взглядом доктора Эниса, и пытался возмущаться, а доктор навис над ним с белым и суровым лицом. До нее донеслись слова:

— У тебя нет никакой лихорадки, и ты прекрасно об этом знаешь. И никогда не было. Зачем ты рассказываешь всем сказки?

— Может, для вас это не лихорадка, доктор, но три часа назад я потел, как скаковая лошадь. Да еще Лотти только что выздоровела от оспы... Вот, смотрите! Пощупайте! Разве это не...

Но лицо доктора Эниса, доброго доктора Эниса, не изменилось.

— Эта фальшивая болезнь ведь только предлог, чтобы избежать участия в выгрузке контрабанды, так ведь, Кемпторн? Почему ты не желаешь принимать в этом участия?

Отец, которого Лотти любила, облизал губы и стал застегивать рубаху.

— Да я ж весь дрожу. Сначала накатывает, как холодная вода, как лед. А потом...

— Уже два года здесь имеется доносчик, который пересказывает новости за золото. Ты ведь это знаешь, Чарли?

— Да уж конечно. Каждый знает. Его схватили?

— Мне кажется, что да.

Лотти переместила затекшую ногу и приподняла люк еще на несколько дюймов.

Ее отец встал.

— Кто, я? Боже ты мой, доктор, да что это вам в голову втемяшилось? Ну и идейка! Да это ж оскорбление! И всё из-за того, что меня внезапно скосила лихорадка. Вот прям перед вашим приходом у меня зуб на зуб не попадал!

— А откуда ты взял всё это? — спросил доктор Энис, сердито обводя руками комнату, и Лотти испугалась, что он ее заметит. — Чем ты за это заплатил? Шторы, ковры, оконное стекло. И все на доходы от шитья парусов? Или ты продаешь друзей?

Отец Лотти улыбался, но она хорошо его знала — улыбка не была дружелюбной.

— От шитья парусов, доктор. Истинная правда, жизнью клянусь. И никто не может сказать, что это не так. А теперь уходите, доктор, оставьте меня в покое, и свои гнусные подозрения с собой заберите! Ишь чего! Являетесь сюда посреди ночи с такой мерзкой ложью...

— Это тебе придется уйти, Чарли, и побыстрее, если дорога жизнь. Сегодня ты донес на своих друзей, ведь так? В котором часу состоится выгрузка? Еще есть время их предупредить?

— А что, если я кое-что про вас расскажу, доктор? Что вы домогались Розины, с тех пор как ее увидели, и лапали ее? А? Что вы возвели на меня напраслину, чтобы я на ней не женился? Я-то знаю. Все ваши с ней проделки знаю, как вы втихаря ее тискали, пока матери нет дома. Мне Розина рассказывала. Вы должны благодарить, что кто-то еще хочет на ней жениться.

Доктор Энис резко дернулся, и отец Лотти отпрянул, словно ожидал удара, но доктор повернулся к столику, где в тот вечер играли Мэй и Лотти. Она вытянула шею, чтобы разглядеть, что он там подобрал, и с удивлением поняла, что это книга с картинками «История милашки Примроуз».

— Откуда ты это взял, Чарли?

— Купил.

— Где купил?

— В Редрате.

— Лжешь. Эта книга принадлежала Хуберту Веркоу, сыну таможенника. Я видел ее в их доме.

Доктор пролистал страницы.

— Неа, и вовсе это не умно, доктор. Ничего не доказывает. Таких книжек уйма в Редрате продается. И почему...

— Сомневаюсь, что есть еще одна. Могу определить владельца по первой же странице. Хуберт Веркоу раскрасил крылья ангела красным. Он сам мне об этом сказал, и я видел книгу в его руках.

Доктор Энис захлопнул книгу и сунул ее в карман.

В тишине, которая затем последовала, Лотти услышала, как Мэй заворочалась в постели и захныкала, словно сообразив, что сестра куда-то делась, унеся с собой тепло. Внизу двое мужчин смотрели друг на друга, как псы перед схваткой, сопели и напрягли мускулы.

— Как вы собираетесь поступить?

— Узнаешь, когда я это сделаю.

Доктор взял свой хлыст и шагнул к двери, но Чарли Кемпторн оказался проворнее и перегородил дорогу. Даже доктор Энис теперь понял, что это недружелюбное поведение.